• Главная
• Онлайн-конференции

«ДЕЛО «НЕАПОЛЯ СКИФСКОГО» НА ОСОБОМ КОНТРОЛЕ МИЛИЦИИ»

– Много ли в Крыму осталось неизведанных археологами мест?

– В Крыму очень много неизведанного. Но все зависит от региона. Приморская зона лучше исследована, чем степная и предгорная. В горной местности вообще возможны самые разные открытия, потому что очень много труднодоступных мест. И нам и нашим внукам хватит открытий! Белогорский район начинает «открывать свои тайны».

– На какой стадии находится расследование по нападению хулиганов на заповедник «Неаполь Скифский»?

–На следующий день после этих событий приезжала милиция. Были большие чины. Сказали, что дело находится на особом контроле. Теперь каждый день к нам заезжает наряд милиции, дает телефонный номер, по которому можно сразу же связаться с патрульной группой, то есть всячески демонстрируют участие в этом деле.

– Почему Крым так притягивает «черных» археологов?

– Есть люди, которые охотятся за материальными ценностями. Но среди них есть старшее поколение, их я называю «счастливчиками по жизни», потому что им интересен сам процесс: куда-то залезть, что-то найти, испытать момент опасности. В прошлом году мы работали в бахчисарайском районе. Совершенно случайно мимо проезжал пятидесятилетний мужчина. Мы разговорились, и оказалось, что это грабитель еще 90-х годов. Он рассказал с сожалением, что его поколение уже ушло. Тех людей, которые могли копать ямы по пять метров глубиной, а сейчас молодежь ради быстрой наживы использует металлоискатели. Он рассказал, что его поколение в поисках древности руководствовалась романтическими побуждениями, но не ради материальной выгоды.

Есть еще одна история. В 2003 году наша экспедиция работала на раскопках могильника, мы открыли большой участок, который был незадолго ограблен. Когда самих грабителей нашли, те очень удивились, что при свете дня раскопки очень красиво выглядят, ведь они обворовывали могильник ночью!

– Расскажите об истории раскопок на «Неаполе Скифском».

– Первые раскопки проведены в 1827 году директором Одесскогомузея древностей Иваном Бларамбергом. Это отправная точка процесса, которому уже почти 200 лет. В 1945 году была уже конкретная программа раскопок на «Неаполе Скифском». Немцы ничего там не искали. Это историческая ошибка, рожденная слухами. Может быть это отголосок того, что немецкие военнопленные занимались во время раскопок всеми «черными» работами. Сохранились даже поименные списки этих людей. В период оккупации Неаполь никакого внимания фашистов не привлекал. 

До сих пор нет стопроцентного подтверждения, что это именно тот Неаполь, который упомянут в древних текстах. Это цепь логических рассуждений, которые ведутся с середины 19 столетия. Парадокс состоит в том, что именно в те времена, ученые, не зная ничего, кроме надписи с именем Скилура, конного рельефа и каких-то портретов посчитала, что это та самая древняя крепость «Неаполь Скифский». На современный взгляд, это примитивная логика. С другой стороны, все последующие открытия дали возможность с большей долей уверенности говорить, что ученые не ошиблись. Только здесь найдены надписи на греческом языке. Но утверждать, что это тот самый главный город Скилура на сто процентов, пока рано. Археология дает еще и такой ответ: самое позднее, что есть на Неаполе, а это начало 3 века нашей эры, - разгром, костяки людей под камнями, разбитая посуда. Это говорит о том, что как населенный пункт, «Неаполь Скифский» прекратил уже тогда свое существование. Вплоть до времен Ак-Мечети никаких данных о его заселении нет.

Если брать исторический мавзолей, который приписывается Скилуру, он действительно был найден не тронутым. Возможно это случилось благодаря тому, что когда-то там упали стены, а сверху уже годами нарастал зольный слой в результате жизнедеятельности новых поколений, который позволил сохранить памятник. Но гарантировано утверждать, что это именно так, нельзя.   

– Что самое главное в работе археолога?

– Самый распространенный вопрос: «А что вы здесь ищете?». У нормального человека есть предубеждение, что археологи постоянно что-то ищут! Отчасти это так. Мы не ищем, мы, если выражаться метафорично,  «читаем книгу». Для нас любая мелочь важна. Вот правильное представление о нашей работе. На основании раскопок и уже имеющихся знаний составляется общая картина. 

– Какие есть сложности в работе археологов?

– Сложности, конечно, есть. У нас редко получаются «чистые» раскопки. Мы выгребаем тонны мусора и продуктов жизнедеятельности целых эпох. Есть и проблема полярности мнений, то есть большая людей, которая приветствует нашу работу. Другая часть населения предвзято относится к археологам. Недавний случай на «Неаполе Скифском» тому подтверждение. Что касается финансирования, то дабы не ввязываться в малобюджетные проекты, которые влекут за собой массу проблем, мы приняли предложение правительства Крыма. Наш институт участвовал в розыгрыше тендера. Пускай 300 тысяч гривен деньги небольшие, но так как сегодня археологию минимально финансируют, в данном случае это очень хорошо.

У СОВРЕМЕННОЙ МОЛОДЕЖИ К АРХЕОЛОГИИ ПОТРЕБИТЕЛЬСКОЕ ОТНОШЕНИЕ

– Чем украинская археология отличается от европейской?

– Например, в Германии есть Немецкий археологический институт. Это серьезная организация, которая работает не только в Германии, но и далеко за ее пределами. Эта структура относится к министерству иностранных дел, а это значит, что институт относится к внешней политике государства. То есть в отличии от нас, в европейских странах к археологии совершенно другое отношение. Во Франции этим занимается Академия наук, в Египте  археология потребительская, она ориентированна на туристов. Каждая страна дает свой пример в археологии. Зато в нашей стране очень развита академическая наука, это позволяет вести системность в исследованиях. Минус в том, что у нас не развита охранно-раскопочная деятельность. В той же Германии есть специальное подразделение, которое следит за безопасностью раскопок и самих археологов. В Украине не отрегулировано законодательство в отношении археологии. В каждой стране есть свои трудности у специалистов по древности. Например, в Грузии в городе Вани есть знаменитая крепость. Там ручьями вымывает золотые вещи. На удивление, там нет ни одного грабительского раскопа. Местные жители считают ниже своего достоинства подбирать эти вещи.

– А чем современная украинская археология отличается от советской?

– Я застал это время студентом. Наукой занимались и тогда, и сейчас. Раньше профессия археолога была престижней. Сегодня молодежь согласна заниматься этой деятельностью, но только если получит материальную выгоду. «Платите деньги – будем работать, не платите…». Стало меньше взаимовыручки, каждый сам по себе. Эта профессия утратила романтизм.

– Какова судьба крымской пещеры Чокурча?

– Что собой представляет современная стоянка в Чокурче? Это просто некая полость в скале. Археологии как таковой там уже нет. Это просто историческое место с определенным ландшафтным грунтом. Мне затруднительно сказать, что там вообще можно сделать. Цивилизация берет своё – памятник окружают гаражи, дворы и речка. Если бы на этом месте был парк, это одно дело. Сегодня там жилые кварталы, в которые памятник абсолютно не вписывается.    

– Не помешают ли туристы вашей работе в «Неаполе Скифском»?

– В идеале мы бы хотели работать под колпаком с кондиционером, но так ведь не бывает. Этот объект нужно сделать доступным и понятным для людей. Все должно быть комплексно, чтобы люди не просто пришли на голое место. Мы хотим превратить это все в живой музей, чтобы и раскопки можно было посмотреть, и реконструкцию по древним технологиям. Руководством поставлена задача об открытии 26 июля. Думаем, что объект заинтересует туристов.

– Какова, по-вашему, судьба заповедника в ближайшие 20 лет?

– Организовано Крымское республиканское учреждение «Историко-археологический заповедник «Неаполь Скифский». Это вселяет надежду, что обратного пути у нас есть. Есть штатные ставки сторожей, научных сотрудников, руководства. Самое худшее, что может быть – через какое-то время угасание интереса к заповеднику со стороны власти. Но главное, что у нас есть уже какой-то минимум, чтобы работать самостоятельно.

– Может ли «Неаполь Скифский» стать заповедником общенационального наследия?

– Думаю, нет. Слишком плохая сохранность. Симферополь 19 века особо постарался – разобрали стены Неаполя на строительство жилищ. Сделать интересный объект, не похожий на все другие, можно. У нас в Крыму есть много других объектов с лучшей сохранностью, которые больше нуждаются в уходе и заботе. Конечно, те камни, которые брали с Неаполя, не подписаны. Поэтому распознать, какие именно симферопольские дома построены из камней древнего городища, очень трудно.

Вопрос ребром

– Какая археологическая находка для вас самая главная в жизни?

– Надпись Аргота. Не потому, что я ее нашел, но это лучшая находка в «Неаполе Скифском» за все время, начиная с 1827 года. Лучшая находка, которая может быть, это прямое подтверждение, что это место на самом деле «Неаполь Скифский». Хотя раньше и не вешали над воротами табличку, что это именно то или иное место, но какие-то надписи оставляли. 

Из досье «КП»

ЗАЙЦЕВ Юрий Павлович

– Родился в 1967 году в городе Прилуки Черниговской области в семье военнослужащего.

– В школьные и институтские годы участвовал во многих крымских археологических экспедициях.

– Старший научный сотрудник крымского филиала Института археологии НАУ

– Директор Крымского республиканского учреждения «Историко-археологический заповедник «Неаполь Скифский»

Прямую линию подготовил и провел Александр ГУНДЛАХ

Фото - Сергей ТАРАДАЕВ, Максим ГОЛОВАНЬ